Феденко Виталий

Лечение в Германии.

Взгляд со стороны.

Все события реальны.

Все персонажи – живые люди.

Вступление.

Перед вами заметки, сделанные во время лечения моего сына в Германии. Дело в том, что впервые попав после украинских больниц в немецкую клинику, я испытал не один, а сразу несколько шоков: культурный, языковой, бытовой. И первое время в голове постоянно крутились одни и те же вопросы: " Неужели действительно существуют такие больницы? Неужели есть такие врачи? Неужели так вообще бывает?" Оказывается, бывает. И есть. Жаль только, что не у нас.

Недели через две острота ощущений стала меньше – к хорошему привыкаешь быстро. Но первые дни – самые тяжелые.

У пациентов и сопровождающих, таких же, какими были и я, и многие другие, кто в первый раз приезжал для лечения в Германию, и так достаточно проблем и поводов для волнений. Чтобы их было меньше с самого начала лечения и были написаны эти заметки. Может, мои собственные впечатления и советы, пусть в небольшой степени, но помогут тем, кто только собирается начать или начинает путь действительного восстановления здоровья.

Кранкенхаус.

По-немецки "Krankenhaus" – больница. Но после украинских больниц, ни рука, ни язык не поднимаются назвать немецкую клинику "больницей".

Во-первых, в немецкой клинике не пахнет больницей. Первое впечатление было именно таким – что это за больница, если в коридорах нет устойчивых запахов хлорки, ядовитых медикаментов и страданий? Все остальное замечаешь потом.

Широкие коридоры, в которых могут разминуться две кровати (пациентов по больнице возят в их кроватях – все кровати на колесах). Странно, но все часы в коридорах, во-первых, идут, а во-вторых, показывают правильное время. Даже после перехода на летнее время. Скромный, но функциональный ремонт, широкие дверные проемы. Потолки – около трех метров везде. Лифта четыре, причем в каждый может, кроме кровати с пациентом, войти еще человека три-четыре. Впрочем, на перевозку пациентов задействованы только два лифта, остальные два – для посетителей, врачей и пациентов, которые передвигаются самостоятельно.

Двери в "Кранкенхаус" открыты всегда – и днем, и ночью. В любой момент вы можете войти или выйти, и не чувствовать себя арестантом. Наверное, в Германии просто нет любителей проведывать своих друзей и подруг в больнице с громкой музыкой и выпивкой в два часа ночи. Еще почему-то вспомнилась больница в Харькове, где, для того чтобы войти в отделения, надо было надевать бахилы. Бахилы можно было купить при входе у охранника, который строго следил за порядком и отрывал дверь только счастливым обладателям двух кусочков полиэтилена с резинками.

Корпус, в котором мы были – двенадцатиэтажный. Обычный нам первый этаж обозначается в лифтах буквой "Е". Так что немецкий, скажем, 6-й этаж по нашим меркам 7-й. На каждом этаже, кроме того, который "Е", лифты выходят в просторный холл с большой комнатой для дежурного медперсонала. От холла в разные стороны отходят три крыла, называемые просто и незатейливо: "Nord", "Ost" и "West". Мы были в крыле "Nord" на разных этажах, но, похоже, в других крыльях и обстановка, и палаты такие же, как те, что мы видели. О палате и крыле чуть позже и подробнее.

В "Krankenhaus" своя телефонная станция, и весь персонал – и врачи, и медсестры/медбратья – ходят с одинаковыми телефонами. Пользуются они локальной телефонной сетью очень активно. Врач может позвонить медсестре и сказать, что он придет к такому-то пациенту, скажем, через полчаса, чтобы та подготовила пациента к его приходу. На ресепшн можно попросить найти и что-нибудь передать любому врачу, ну так далее.

Конечно, везде компьютеры, объединенные в сеть. Каждому пациенту присваивается свой номер, и с любого компьютера можно найти по номеру пациента и узнать не только номер палаты, где он находится, но и время, скажем, перевода пациента из отделения интенсивной терапии (у нас – реанимация) в палату. Больше того, результаты всех анализов, рентгеновские снимки, процедуры – короче, вся история болезни находится в базе в электронном виде. Врач, имеющий права доступа к базе, может там найти всю информацию о пациенте.

В "Krankenhaus" есть собственная аптека и, как рассказывают, целый цех по производству лекарств. Закупаются только исходные компоненты, а прописанные пациентам капсулы изготавливаются прямо здесь, в цокольном этаже. Так что о качество медикаментов можно не волноваться.

Своя прачечная, которая обслуживает не только эту клинику, но и другие. Конечно же, своя кухня, которая где-то спрятана. Пациенты не стоят со своими тарелками и чашками в очередь к окну раздачи, а получают питание прямо в палату. На подносе – столовые приборы, чашка, салфетка и тарелки, накрытые специальными колпаками – чтоб на пищу не попадала пыль или чтоб горячее не остывало.

Метрах в 300-400 от здания "Krankenhaus" находится небольшая гостиница, где могут остановиться сопровождающие. Номера есть одно- и двухместные. Обычный номер, как в какой-нибудь 4-звездочной гостинице в Турции только нам попался номер с репродукциями работ Энди Ворхолла на стенах.

На территории вокруг корпусов много зелени, по деревьям скачут белки, мимо пролетают дикие утки, из окна палаты мы как-то слышали соловья. На 11-м этаже "Krankenhaus" есть кафе с открытыми террасами, откуда открывается прекрасный вид и на центральную часть Франкфурта и на живописные окрестности. Хотя "Krankenhous" находится минутах в 15 езды от аэропорта (самого крупного в континентальной Европе) шума самолетов почти не слышно. Слышно горлиц и других пернатых.

В состав "Krankenhaus NordWest" входит10 клиник – в нашем понимании что-то вроде отделений, но гораздо мощнее и самостоятельней. Заведующие клиниками – доктора наук, профессора, причем многие – активно практикующие величины мирового уровня. Главного врача больницы, как это принято у нас, не существует. Руководство больницы – экономисты, финансисты и хозяйственники.

И, пожалуй, последнее, из общих впечатлений о "Krankenhaus". Врачи и медперсонал. Все говорят и передвигаются быстро, но это не суетливость чиновников перед приездом большого начальника. Наоборот, создается впечатление целенаправленности, уверенности и высокой скорости выполнения задач.

Крыло, палата и балкон.

В крыле "Nord" – 6 двухместных палат, помещения для медперсонала, небольшой кабинет врачей, туалеты для посетителей (!) и просторное помещение, которое у нас бы называлось "комната для приема пищи". Четыре столика, стулья и большая стойка с двумя автоматами. В одном – вода газированная и обычная. В другом – напиток с названием "koffee" и отдельный краник с горячей водой, если вы захотите выпить чаю. На столешнице между автоматами – сахар, заменитель сахара, сухие сливки, коробки с пакетиками чая (6 или 7 видов). Разовые стаканчики, обычные чашки, чайные ложки. Хочешь – заходи, делай себе тот напиток, который нравится в данное время суток.

Палата. Думаю, многие мои соотечественники с удовольствием не то что лечились, а жили бы в таких комнатах. Площадь самой палаты – метров 30. Окно во всю стену. С наружной стороны окна – жалюзи. Поднимаются и опускаются автоматически, клавишами из палаты.

Небольшой коридор, дверь в то, что обычно называют "совмещенный санузел". Душевая кабина, умывальник, унитаз. Что еще? Туалетная бумага есть – можно с собой не брать, – так же, как и бумажные салфетки, жидкое мыло и стерилиум. Полотенца выдают и меняют медсестры – только скажи. Горячая вода есть всегда (в одной больнице города Харькова мы два дня провели в палате, за которую платили, совсем без воды. За водой я ходил в другой конец коридора с пластиковой бутылкой и протекающим ведром, которые мне любезно одолжила санитарка)

В палате – две кровати, небольшой столик, два стула. И два достижения инженерной мысли – прикроватные столики. То, что каждый на колесиках и ящики в нем задвигаются и выдвигаются без приложения усилий – понятно. Но к нему приделана убирающаяся полка, по размерам идеально подходящая для подноса, на котором приносят завтраки, обеды и ужины. То есть, по сути, это откидной столик для еды с возможностью регулировки по высоте. К верхней части прикроватного столика на штативе прикреплены небольшой плоский телевизор (бесплатно) и телефон (если купить карточку, будет работать как обычный городской телефон со своим номером). По телевизору, кроме немецких каналов есть и CNN, и что-то о природе, и музыка.

Три встроенных шкафчика: два – для пациентов, третий – предмет вожделений какого-нибудь снабженца из отечественной больницы. Шкафчик сверху до низу забит пеленками, памперсами, салфетками, бинтами, пластырями, подкладками и прокладками непонятного мне назначения и еще чем-то, что знает, как использовать только местный медперсонал. Впрочем, если что-то надо пациенту, он может брать и пользоваться, не спрашивая ни у кого разрешения.

В палате я насчитал 6 (шесть) кнопок вызова медсестры – три собственно в палате, три – в туалете/душевой. Все работают. Система вызова построена таким образом, что вызов можно отключить только из палаты кнопкой на специальном пульте. Благодаря тому, что медперсонал постоянно находится в своем крыле (максимум на этаже) после вызова долго ждать не приходится.

Постели (по желанию) могут менять каждый день. Для привыкших к порядкам в отечественных больницах повторю еще раз: постели меняют каждый день. Попросите поменять только наволочку – "битте", полотенце – "no problem" и т.д. Каждый же день моют лежачих пациентов. Впрочем, "моют" не в привычном для нас понимании, а в немецком: протирают тело влажной рукавичкой и, при необходимости смазывают каким-то кремом.

Передвижения.

Очень интересно построена система транспортировки пациентов из палаты – на рентген или на операцию. Естественно, все перемещения происходят в первой половине дня. Выглядит это следующим образом. Медсестра вывозит кровать с пациентом и какими-то сопроводительными бумагами до лифта, оставляет там и уходит заниматься другими пациентами. Меньше чем через минуту открывается дверь лифта, оттуда выходит молодой человек и молча закатывает кровать в лифт. Опускает лифт до этажа "Е", по пути делая пометки в какой-то своей таблице, оставляет кровать в холле и уезжает. Через минуту появляется другой молодой человек, берется за кровать (может что-то уточнить в сопроводительных бумагах пациента), молча транспортирует кровать до необходимого кабинета и уходит. Через минуту, а то и раньше из кабинета появляется доктор, закатывает кровать в кабинет, делает все необходимые процедуры, потом вывозит кровать в коридор перед кабинетом и уходит. Перемещения до палаты происходят в обратном порядке.

Работает все следующим образом. Медсестры не выходят за пределы своего крыла. Молодые люди в лифте и на этаже – специальная транспортная служба. В их задачи входит транспортировка кроватей с пациентами в указанную точку и обратно. Естественно все делается строго по графику и по расписанию. Если больному назначена некая процедура, скажем, на 10 часов, то об этом знает и медсестра, и транспортная служба, и врач, который должен проводить эту процедуру. Медсестра где-то без четверти десять готовит пациента, вывозит к лифту и звонит в транспортную службу. Служба доставляет пациента под кабинет. К десяти врач выходит в коридор, берет пациента, проводит все необходимые действия и сообщает об окончании транспортной службе. Дальше, как я уже говорит, все происходит в обратном порядке.

При такой четкой и слаженной организации не бывает ситуаций, когда санитарки уходят с одним пациентом на полдня, а остальные пациенты ждут. Нет очередей под кабинетами, нет лишней суеты и томительного ожидания. Короче, все очень просто и эффективно.

Питание.

Режим питания отличается от принятого в украинских больницах. О качестве даже не стоит вспоминать. Завтрак приносят в 8 утра. Предполагается, что вы уже проснулись около 7. На завтрак: кусочек колбасы, ветчины или сыра, джем (конфитюр) в упаковке, масло. Может быть еще паштет, яблоко или банан, чай или кофе на выбор. Самое главное – две свежих и вкусных булочки. Вообще в Германии едят много хлеба, но почему-то не в обед. Обед приносят в 12. Горячие суп, второе, может быть салат и йогурт. Без хлеба. Так что оставляйте булочки с завтрака. Ужин в 17. По набору похож на завтрак, но плотнее: ветчины и сыра по три кусочка. Три куска ржаного и черного хлеба. Все, питание закончилось. Любители поздних ужинов могут подкупать что-нибудь или в кафе или в близлежащем супермаркете (до него идти минут 5-7).

По пятницам с пациентом согласовывается его личное меню на следующую неделю.

Врачи и медперсонал.

 

Безусловно, у каждого пациента – своя история, свое лечение и свое восстановление. Но, как мне кажется, есть несколько общих моментов, характерных для немецкой клиники и отличающих ее от украинских больниц.

Скорость принятия решений и скорость исполнения этих решений. Мы поступили в клинику в понедельник ближе к обеду. Сразу же, еще до помещения в палату, были взяты все необходимые анализы, чуть позже – рентген, беседы с профессором, анестезиологом (они приходили уже в палату), подготовка к операции. Вторник около 11-ти – операция. Еще и суток не прошло, как мы с самолета. На следующий день после третьей операции приходит профессор и сообщает, что завтра будем садиться на кресло. Через день после установки искусственного сустава. После двух с половиной лет лежания на разных кроватях. И высадились, и сразу полчаса сидения в кресле.

Не знаю, как у них это получается, но при необходимости (переложить пациента с кровати на кровать, на стол рентгеновского аппарата и проч.) сразу же, откуда ни возьмись, появляются еще два – три человека, быстро выполняют необходимое и снова куда-то исчезают. Никакой суеты, никаких долгих рассуждений на тему: "А чего это я должна это делать? Вон пусть сами и делают". Четко, слаженно и быстро.

Отношение к пациенту. Перед операцией врач – специалист обязательно рассказывает пациенту, что будет делаться по его части во время операции. При необходимости даже нарисует рисунок, чтоб показать, как, например, будет подаваться обезболивающее лекарство. И только после того, как пациент все понял, врач ответил на все вопросы, пациент подписывает некий документ и все – он готов к операции. Пациент – главный человек для врача. (В одной больнице Харькова меня вызвала в коридор одна докторша и начала разговор с фразы: "Какой запущенный у вас больной!" Это после того, как сын полугода был дома, естественно отъелся и был напичкан витаминами по самую макушку. С сыном - собственно пациентом - она вообще не разговаривала.)

Можно зайти в отделение интенсивной терапии (реанимация). Есть определенные часы для посещения (с 14 по 16.30 и с 19 по 20), но если вы задержались в боксе у пациента, никто вас выгонять не станет. У каждого пациента – отдельный бокс. Такого количества оборудования, которое стоит в боксе надо еще поискать на спутниковой станции. (Когда стало можно пить после операции, один из медбратьев в реанимации принес сыну три пакетика сока. Не знаю, откуда он их взял. Знаю, что в украинской реанимации все с точностью до наоборот).

К родственникам и сопровождающим отношение спокойное. Вас не прогоняют, но особо и не замечают. Все необходимые действия персонал выполнит самостоятельно – для того они и учились, и сейчас работают. А вы, если хотите, осуществляйте моральную поддержку на расстоянии и не вмешивайтесь в процесс.

Больше того – если вы проявляете слишком большую активность по уходу за больным, врач мягко, но настойчиво предлагает вам пойти погулять и полюбоваться достопримечательностями города. Логика проста: во-первых, сопровождающие – тоже люди, которым необходимо иногда "сменить картинку", а во-вторых, в присутствии заботливых родственников пациент расслабляется и перестает выздоравливать самостоятельно.

Деловитость. Пожалуй, другого слова и не подберешь. Естественно, при первой встрече врач интересуется и состоянием здоровья пациента и предысторией болезни. Но если вы начнете рассказывать о похожем случае, который был у двоюродного племянника вашей троюродной сестры, вас вежливо, но твердо вернут к основной теме разговора. Вам не стоит руководить лечением, без чего часто не обойтись в отечественных больницах. Здесь врачи действительно специалисты и знают, как лечить, лучше пациента. И выясняют суть буквально в двух-трех вопросах и после нескольких анализов.

Немецкие врачи не стараются быть диетологами, как у нас: "Вам нельзя жареного, острого и вообще, много чего нельзя". То ли они уверены в качестве продуктов, то ли подход к медицине у них другой. На второй же день после операции профессор сказал, что пациенту можно все. Конечно, в разумных пределах. Видел, как на подносе с ужином для одного из пациентов в нашем крыле лежала бутылка пива. Может, пиво входило в его диету?

Доброе отношение и действительное желание помочь. Буквально на второй день вы уже видите улыбки медсестер/медбратьев и обязательное "morgen" или "Хало" по утрам даже в коридоре. Одна медсестра, увидев, как я приподнимаю сына (рост – 190 см, вес – больше 100 кг) неизвестно откуда принесла какую-то мазь, и на смеси английского и жестов объяснила, что мазью надо натереть мне спину, чтобы не было проблем.

Почти треть из медсестер – медбратья. Это очень помогает, если у вас на руках лежачий больной, которого надо и приподнять и повернуть.

После всех восторгов в отношении врачей и медперсонала в Германии может показаться, что в Украине настоящих врачей не осталось. Это не так. Нам с сыном повезло – судьба свела нас с двумя прекрасными хирургами, которые и помогли сыну и выжить, и помочь жить нормальной жизнью. Просто те условия, в которых работают эти выдающиеся специалисты, та (не побоюсь этого слова) нищета в больницах, отсутствие нормальных препаратов и оборудования, практически сводят на нет талант врачей и их усилия по спасению жизней и здоровья людей.

Интернационализм в действии.

Вот уж где виден настоящий интернационализм, о котором так много говорили большевики. Италия, Югославия, Нигерия, Польша, Чехия, Иран, Россия (Омск), Узбекистан (Ташкент), - вот далеко не полный перечень стран, с представителями которых мы столкнулись в клинике.

Отдельно надо сказать о сотрудниках предприятия "Феникс". Кроме необходимой (особенно в первое время) помощи с переводом, они помогают решать или решают самостоятельно массу и официальных и неофициальных вопросов для пациентов. Они открыты для общения в любое время суток (в разумных пределах). Одно то, что они каждый день (каждый день!) приходили поинтересоваться самочувствием сына уже многого стоит.

Плата за лечение.

Бытует устоявшееся мнение о том, что лечение в Германии – это дорого. По крайней мере, дороже, чем в Украине. Это не так. Просто на Украине все затраты распыляются на весь срок лечения, а потом – на ликвидацию последствий от лечения (и неизвестно, что дороже). В Германии вы платите один раз, наперед, а дальше – ни копейки, ни цента. Все входит в общую сумму лечения.

Давайте попробуем подсчитать, во сколько вам обходится хотя бы неделя пребывания в украинской больнице. У каждого суммы будут отличаться, но набор затрат – практически одни и тот же.

Если вам удалось договориться с врачом по поводу места в больнице – это ваша удача. Если ваш случай достаточно тяжел, и вы не хотите или не можете быть в палате, где лежат 6-8 человек, за отдельную палату надо платить. Или за каждый день, или за весь период пребывания в больнице. Обычно с врачом не торгуются – сколько он скажет, столько и заплатите.

Так как больничным бельем пользоваться нужно с опаской (оно или порвется от старости, или будет серым, с пятнами от прежних больных) нужно брать свое белье и полотенца. Если вас не устраивает больничная еда (я не знаю ни одного человека, который сказал бы, что это не то что вкусно, а просто можно употреблять в пищу), вы готовите самостоятельно. Мы, например, купили микроволновую печку специально для того, чтобы разогревать еду в больнице. Это затраты неявные, но они есть.

Лекарства. Это отдельная тема, но коротко: лекарства в украинских аптеках очень дорогие – это раз; вы не уверены, что содержимое капсулы или ампулы соответствует названию и что лекарство действительно поможет больному– два; за лекарствами надо бегать по всему городу – три. Плюс ко всему, у многих врачей наметился дополнительный заработок: они прописывают больному не самое эффективное и простое лекарство, а то, с продажи которого они потом получат свой процент. Вот и считайте.

Персонал больницы. Санитарке надо заплатить, чтобы убрала чисто или вообще убрала в палате. А если больной лежачий и надо перестелить постель или помыть больного… Медсестре надо заплатить, чтобы она хотя бы с третьего раза попала в вену. Или чтобы вовремя сделала укол купленными вами шприцем, вашим лекарством и в ваших резиновых перчатках. А еще бывают разные процедуры, которые должна уметь делать медсестра. А она этого не умеет или делает так, что лучше бы она этого не делала. Тогда надо искать медсестру из другого отделения и платить отдельно, чтоб она пришла и сделала то, что нужно. Или учиться делать все самостоятельно, без помощи, а главное без нанесения вреда пациенту медицинским персоналом. Не знаю, во сколько вы оцените ваши нервы, ваше время и нормальное самочувствие.

Врачи. Хирург, анестезиолог, зав. отделением, лечащий врач, профессор, приглашенный для консультации, врач из смежной области тоже для консультации, далее список каждый может продолжить самостоятельно. Общее во всех списках одно: всем врачам надо платить. Кому-то разово, кому-то еженедельно. По их тарифам. Без скидок.

Прочее. Шприцы, бинты, пеленки, памперсы, стерилиум (очень желательно, чтоб хоть как-то уберечься от инфекции в больнице), пленка для рентгеновских снимков, оплата анализов (вам говорят, что они дополнительные, и у больницы нет возможности их делать. Или сразу посылают в коммерческую лабораторию без всяких объяснений), системы для капельниц, еще что-нибудь. По мелочам наберется достаточно.

А теперь сложите все вышеперечисленное и умножьте на количество дней, проведенных в больнице. Получится внушительное число. (Просто, может быть, вы никогда раньше не складывали все затраты). А теперь полученную сумму сравните с возможной стоимостью лечения в Германии. В моем случае сумма для Германии оказалась, во-первых, гораздо меньшей, а во-вторых… На Украине врачи не обещали, что после операции сын выживет.

Еще раз: в Германии вы платите один раз за все. Все: внимание врачей, медсестер, лекарства, новейшее оборудование, нормальное питание и прочее, прочее уже входят в эту сумму. Даже питание для сопровождающих, находящихся в одной палате с пациентом, перевозка из аэропорта в клинику и обратно, помощь по переводу и общие советы по поводу того, как лучше вести себя в чужой стране.

Благодарности.

Хочется выразить огромную благодарность всем тем, кто и своим опытом и знаниями, и финансово, и просто добрым отношением и поддержкой помогал преодолевать болезнь и в буквальном смысле ставил на ноги моего сына.

Спасибо профессору Кристофу Ранггеру, заведующему клиникой ортопедии больницы "NordWest" во Франкфурте-на-Майне, который, не только сделал три успешных и важных операции в жизни моего сына, но и помогал и советами все время нашего пребывания на лечении. Благодаря профессору Ранггеру и сын, и я поверили в то, что ходить и жить нормальной жизнью (в нашем случае) так же реально, как и дышать, и говорить.

Спасибо всему персоналу больницы "NordWest" за то, что они своей помощью, даже просто хорошим отношением помогали сыну, в прямом смысле, стать на ноги.

Спасибо сотрудникам предприятия "Феникс". Без их помощи мы бы не только не перенесли три сложных операции и продолжили восстановление, но и вообще не попали бы в клинику "NordWest" в руки опытного хирурга и квалифицированного медперсонала.

Спасибо тем, кто молился за моего сына. Наверное, ваши молитвы были услышаны. Мы всегда будем помнить и молиться о вас.

И самое главное.

Никогда не теряйте надежды. Если не получилось сегодня, получится завтра. На своем опыте убедился – есть в этом мире добрые, отзывчивые люди, которые могут вам помочь. Половина успеха в нелегком деле – побороть болезнь, - это вера в удачное решение всех проблем. Вторая половина – это врачи-специалисты, успешная операция и послеоперационное восстановление. В Германии есть и специалисты и техника. Если вы привезете сюда веру, надежду и уверенность в выздоровлении – успех вам обеспечен.

 

Виталий Феденко